Отрывок из дневника 2012 года
В понедельник 4 июня был заморозок, во вторник – автолавка, а в среду 6-го пролился дождичек, и не простой, а с грозой и ураганом.
А перед этим было жарко, +26, и я делала себе окрошку на обед, когда пришла Маша и принесла мне десяток яиц от своих кур. У нас с ней теперь уговор: она покупает мою рассаду весной и помидоры летом, а я покупаю яйца и овощи, которых у меня нет. Угостила Машу булочкой и ватрушкой с повидлом. Пекла их в понедельник, тесто сдобное, лёжкость отличная. Маша сказала, что у неё русская затоплена, тоже собирается печь ватрушку, только большую и с творогом. Я пообещала прийти на дегустацию.
Поливала, делала всякие дела до вечера, и когда собралась идти на ватрушку с творогом, увидела заходящую с юга страшную, но красивую тучу. Сбегала в хату за фотоаппаратом и снимала весь её заход на мою усадьбу. Тут и дождь пошёл, пришлось укрыться в хате.
Люблю я грозу наблюдать, мне нисколько не страшно. Молнии шандарахали в мои столбы, в дубы, гром не то что гремел в небе – он трещал прямо над крышей. Затрещал и счётчик, хотя пробки я уже отключила. Кратковременная гроза превратилась в затяжную, и я сжевала все оставшиеся ватрушки, пока любовалась молниями в окно (давит грудь подоконник!). Объелась ватрушками.
С тем и наступил конец света. Когда до меня дошло, что электричества уже не будет сегодня, то решила спасать мороженое из морозилки. А там его две пачки по полкило. Одна ушла на ужин, политая сиропом из ирги, вторую оставила до утра. И спать пришлось залечь раньше обычного, делать-то всё равно нечего.
Утром в четверг, 7 июня, свет был только за окном. Выпить горячего чаю не представлялось возможным: топить в хате – и без того душно, а на дворе – сыро. Ах, да! У меня же аварийное мороженое! Достала пачку «Русского размаха» - она как кефир. Отрезала уголок пакета, выдавила мороженое в чашку – большая порция получилась. А я же ещё с вечера не проголодалась! Полчашки съела, остальное поставила назад в морозилку, хотя она уже не морозит.
Включила ноутбук, вышла в сеть на полчаса. Больше нельзя, вдруг не хватит заряда на вечерний выход. Хорошо, что батарея ещё до грозы была заряжена полностью.
Полила томаты дождевой водой – её натекло не так уж много, натаскала ещё колодезной на согрев, и пошла к Маше. У неё тоже нет электричества, и у Паниной нет, и у Хольцеров. И они ещё вечером звонили в аварийку, а там ответили, что приедут нескоро – у них много вызовов, была буря. Ну, ладно, подожду, хоть не мне одной страдать.
Вернувшись к себе, зажгла уличную печку (сухие дровишки держу на крыльце под крышей), вскипятила чай, нагрела воды для бани, сварила кости, которые лежали в морозилке. Ещё там завалились три окорочка, но вроде потерпят до завтра, ещё не полностью разморозились. На костном бульоне сварила картофельный суп, добавив в качестве зелени крапиву и чесночные стрелки. Молодая крапива отросла на том месте, где я уже скашивала её. Остальной бульон крепко посолила и оставила на крыльце – теперь здесь будет «холодильник».
Зашли Хольцеры (Таня и Лена) за томатными пасынками, я им нарезала со своих кустов. Укоренят и посадят у себя в теплице, они уже вторую накрыли плёнкой.
Вечером затопила печку в хате, чтобы помыться, и после бани отбилась в горизонталь в 22 часа, съев мороженое. Жидкие остатки всё-таки слила в чашку с кефиром – пойдёт на тесто. Объелась мороженым.
Утром в пятницу, 8 июня, выяснилось, что аварийка приезжала вечером в четверг, что-то сделали на трансформаторе, после чего у Маши и у Паниной появился свет и заработали холодильники, в которых тоже до фига припасов, в том числе и мороженое. А у Хольцеров ничего не включилось, но они побоялись говорить электрикам, так как у них пока нет документов на дом, и они не могут быть законными абонентами.
Хольцеры были очень расстроены этим обстоятельством, ибо у них такой же огромный холодильник, как у Маши. Уж не знаю, чем объедались они, спасая свои припасы, но кое-что удалось пристроить в Машин.
Я позвонила в аварийку и сказала, что они козлы вся улица обесточена, и почему они не проверили чуть дальше трансформаторного столба. Обещали приехать в течение дня.
Ноутбук ещё немного попахал с утра, написала несколько комментариев, вставила в блог очередной отрывок из дневника, после чего он заглох. Затопила печку, поджарила три огромных жирных окорочка (а есть не хочу, ой, не хочу!), посолив их покруче впрок, чтобы не испортились.
Остатки кисломолочного вместе с мороженым слила в две чашки на два замеса теста, и тоже посолила, чтобы не испортилось.
Да, Машину ватрушку с творогом я вчера попробовала, то, что осталось после визита к ней Хольцеров. Русская печь пока плоховато печёт, надо подбирать режим протопки и количество + качество дров. Иначе получается, что низ не пропечён – значит, под не прогрелся, жару не хватило. А верх изделия скорее засушенный, чем пропечённый – значит, и от свода нет жара. Надо топить русскую так, чтобы под конец сажа со свода отваливалась и сгорала. Чтобы свод был белым перед загрузкой в печь хлебов.
На дворе сегодня сыро и холодно, всего +13, моросит. На уличной печке готовить не тянет. А в хате не люблю жарить: всё-таки жир брызнул на плиту, пришлось открыть окно для проветривания. Темно, пасмурно, конец света, да и только!
Около 16 часов Маша позвонила и доложила, что аварийщики приехали и сейчас пошли вдоль линии в мою сторону. Ну, и я вышла вдоль линии навстречу им. Дождь, травища выше колен, джинсы промокли. Хольцеры вышли на крыльцо, увидев меня, и сказали, что электрики только что у них были и вернулись к трансформатору. Там я их и поприветствовала – Петровича и Геннадия.
Искали они причину долго, отключив снова всю деревню. Я на это время ушла к Маше сушиться – у неё как раз была печка протоплена, на этот раз шведская. Смотрели мы с ней книжку Б.Бублика «Меланжевый огород», взяли у Хольцеров почитать, и теперь Маша кое-что конспектировала. Потом я увидела в окно, что Петрович снова поворачивает рубильник, значит, закончили ремонт. Пошли мы с ними к девчатам узнавать, пошёл ток или нет. Оказалось, что у них ещё и на вводе было расконтачено. Петрович велел мне сходить к ближайшим соседям, спросить, есть ли у них свет. Ближайшим оказался Ярослав, он сказал, что не было, а вот только что появился. И сидел, молчал два дня!
Потом я добежала до своей хаты, которая с краю, проверила: всё включается, всё горит, кроме контрольной лампочки на счётчике. Вернулась к трансформатору, сообщила Петровичу. Они уже починили ввод Хольцерам и сидели в машине, ожидая моего сигнала.
Придя окончательно домой, сняла с себя мокрую одежду, положила сушить на печку. Господи, как хорошо, что есть у нас русские, голландки, шведки, есть бесконечные дубы, берёзы и ёлки! В хате тепло, светло, одежда высохла, мрак кончился. Можно снова загружать всё в холодильник и включать компьютер. И объедаться на этот раз жареными окорочками.